Диверсия [= Федеральное дело] - Страница 90

— Инспектор горархитектурнадзора. Как у вас обстоят дела с состоянием крыш?

— Хорошо обстоят. Жильцы не жалуются. Значит, не протекают.

— Как давно вы их обсчитывали?

— Кого? Жильцов?

— Крыши.

— В каком смысле?

— В самом прямом. Прочность несущих балок, усталость опорного крепежа, деформации кровельного материала, синусоиды углов стояния…

Работники треста вжимали головы в плечи.

— А разве это нужно было делать?

— А как же иначе! Вы что, не в курсе? Каждые десять календарных лет! А в домах постройки середины пятидесятых годов каждое пятилетие. Согласно инструкции Всеросархитектсоюза. В противном случае может произойти деформирование и обрушивание чердачных конструкций. С человеческими жертвами. Как было в Вологде. И Симферополе.

Когда вы последний раз проводили подобные обследования? Где копия экспертного заключения? Где разрешение на эксплуатацию крыш и чердачных слуховых окон?

— Мы не можем вот так сразу сказать. Мы поищем. Наверное, где-то есть. Раз должны быть…

— Ищите. И обязательно найдите. А мне пока обеспечьте фронт экспортно-исследовательских работ.

— Как это?

— Дайте планы домов, ключи от чердаков и крыш, предупредите дворников и лифтеров…

Вот это в первую очередь мне и нужно было — предупредить о моем присутствии на крышах и чердаках исполнительных работников жилтрестов. Замки я мог открыть и сам. А вот аргументировать свое лазанье по «господствующим высоткам» окрестных домов мог только посредством выполнения каких-то официальных работ. Работ прикрытия. Хоть даже просчета синусоид углов стояния чердачных балок относительно поправок местного магнитного склонения в момент полуденного солнцестояния. Главное, чтобы я был не посторонним, а официальным, при исполнении малопонятных служебных обязанностей лицом. Лицом вне всяких подозрений.

— Да, и выделите в мое распоряжение дворника, чтобы внес наверх научную аппаратуру. Это не мое дело. Это входит в обязанности жэка. Согласно инструкции Главархитектчердакнадзора…

И бедный, отлученный от метлы дворник, матерясь, потея и сожалея о своей жизни, втаскивал на верхние этажи чемоданы с «научным оборудованием»

— Ну спасибо, почтеннейший. На сегодня можешь быть свободным. И вот еще что. На, получи персонально от меня, — и я всовывал в мозолистые пальцы уличного пролетария деньги на «чай». Ну, тот, который сорокаградусной крепости. Заслужил.

Чаевые гарантировали мне отсутствие соглядатая по меньшей мере до завтрашнего утра.

— А как насчет обратно снести? — любопытствовал дворник, прикидывая в уме перспективные финансовые возможности научно-чердачного работника.

— Завтра, любезнейший. Завтра. Мне тут очень потрудиться надобно. Сам понимать должен — котангенсы не терпят суеты.

На очищенном от посторонних дворников чердаке я смонтировал обычную визуально-звуковую следящую аппаратуру. Ничего сверхоригинального, ничего из того, что нельзя было бы купить за деньги. За немалые деньги.

Я обложил интересный мне дом со всех сторон, как егеря медвежью берлогу. В каждую щель я просунул свои уши. И… не услышал ничего интересного. Кроме обычных, изрядно сдобренных матом и «феней» разговоров насчет того, что кто-то кому-то что-то недодал, кому-то включили счетчик, а кто-то попытался влезть не в свою кормушку, за что и поплатился.

Неужели это просто уголовники? Просто уголовники, заметившие вносимые в подъезд коробки с аппаратурой и тут же нагрянувшие за добычей? И убившие попытавшегося им помешать владельца? Убившие Александра Анатольевича?

Неужели все так просто?

Что-то не верится.

Я усилил визуальное наблюдение — отследил каждое окно и каждую дверь, зафиксировал всех входящих и выходящих людей. Научился узнавать их по внешнему виду, по походке и манере одеваться.

Их оказалось не так уж много.

Две бригады молодых, не обремененных излишним волосяным покровом и интеллектом «качков». Всегда приезжают утром и уезжают через полчаса.

Эти точно уголовники. Самого низкого пошиба. «Рексы».

«Бригадиры» — те же «качки», только постаревшие и поднявшиеся на одну-две ступени в преступной иерархии.

Уголовники.

«Авторитеты». Лучше всех одеты, меньше всех выходят из помещения.

Но тоже уголовники. Хоть и высокопоставленные.

Дюжина юных, длинноногих и примерно столь же интеллектуально развитых, как предыдущая категория работников, секретарш. Или, как говорят нынче, референтов. И зачем им столько секретарш-референтов? Каждый день? И каждую ночь? Видно, работы невпроворот. Одна со всей не управляется. Приходится трудиться референт-группой.

В общем — типичные девочки по вызову. Для тех «авторитетов».

Далее охрана. Двое в дверях. Еще двое постоянно где-нибудь поблизости на улице. Справа или слева. Изображают зевак или просто сидят в припаркованной к тротуару машине. Судя по комплекции, под пиджачками поддеты бронежилеты. Разумно. В случае нападения на входную дверь офиса противник попадает под перекрестный огонь с двух сторон. Ожидаемо с фронта и совершенно неожиданно — с тыла. А это значит, что, кроме пистолетов, у уличной бригады на вооружении должны состоять скорострельные автоматы.

Но по виду, по манере двигаться, по разговору эти уличные бойцы — опять-таки стопроцентная уголовная шушера.

Еще один охранник постоянно дежурит на крыше, изображая корабельного впередсмотрящего в корзине, подвешенной на топе мачты. Еще один маячит в окне первого этажа.